Мир Смерти и твари из преисподней - Страница 49

А Олаф-Троллькар тем временем закончил все приготовления, не обращая ровным счетом никакого внимания на пролетающие над головой огненные шары, а также ошметки дерна и древесные щепки, сыпавшиеся дождем после каждого взрыва, и торжественно произнес:

– Ну, все. Сейчас я их пугану!

Жуткое разлапистое орудие оказалось на поверку генератором защитного поля. Язон никогда не видел подобной конструкции, да и поле вокруг них возникло, признаться, непростое. Зеленоватая светящаяся полусфера оказалась не жестко фиксированным колпаком, а этаким эластичным пакетом, плавно изменяющим форму по желанию клиента. Троллькар играл тонкими пальцами на трубочках и пружинках, как виртуоз-музыкант. И защитное поле превращалось то в гигантскую пятерню со скрюченными пальцами, то в голову дракона, то просто в какую-нибудь гигантскую воронку, стремящуюся вобрать, втянуть в себя все вокруг. Пресловутые стридеры или калхинбаи исправно разбегались, завидев уже знакомое, надо полагать, чудовище. Стрельба стихала. Вот только к этому моменту и деревянный храм Жрецов Алхиноя уже догорал, превратившись в бесформенную груду черных головешек, потрескивающих, постреливающих и гнусно чадящих. И похоже, происходило это впервые. Во всяком случае, Троллькар смотрел сквозь редеющую пелену защитного поля на опадавшие в траву угли своего бывшего жилища, и в глазах его стояли слезы.

Язон искренне сочувствовал ему, насколько мог сочувствовать человек, почти ничего не понимавший в происходящем. Понимать было очень нелегко. Однако интуиция подсказывала: здесь и сейчас вершится история планеты Моналои. Так уж складывалось в жизни Язона: на какую планету не прилети, становишься свидетелем, еще чаще участником, а иногда и причиной революций, войн, экологических катаклизмов и прочих потрясений.

– Кто победил? – рискнул он наконец задать вопрос.

И тут же, не дав ответить, еще один:

– А где твои алхинойские братья-жрецы, куда подевались все эти защитники пророка?

– Никто не победил, – откликнулся Троллькар. – А жрецы мне больше не защитники. Еще вчера утром я отправил их искать тебя. Просто, чтобы они все ушли подальше. Я знал, что ты вернешься сам, и больше никого не хотел видеть…

Не закончив этой темы, Троллькар неожиданно воскликнул:

– Но я поистине счастлив, что этому вековому маразму приходит конец! Я еще не знаю, кто за нас взялся, но думаю, что это предстоит выяснить очень скоро. И я приветствую любые изменения! Я устал быть пророком у идиотов!

«Хорошо хоть не высказал вслух своих соболезнований», – подумал Язон.

Теперь он понимал в происходящем еще меньше. Это ж надо! Опять ошибся – принял слезы радости за горестный плач, а контакт с более цивилизованным партнером за потасовку двух диких племен.

Троллькар продолжал говорить:

– Вот сейчас отключим силовое поле и попробуем подать сигнал.

– А эта штука и сигналы подает? – удивился Язон.

– О! Эта штука еще много чего умеет делать.

Однако испытать возможности универсального и уникального прибора, провалявшегося, надо полагать, долгие годы в подполе алхинойского храма, им на этот раз не удалось. Не успели даже отключить силовое поле. Потому что кто-то подцепил это поле за один из внезапно раздувшихся «пальцев» и потащил вверх вместе с двумя пленниками. Плотность оболочки, отделявшей их от внешнего мира, резко возросла, и разглядеть что-либо снаружи не представлялось возможным. Лихой Троллькар, надо отдать ему должное, не сдрейфил, а мгновенно сориентировавшись, попытался оказать сопротивление с помощью своего же прибора. Но куда там! прибор-то уж явно был к этому моменту под чужим контролем. Зря он, право слово, дергался.

Скорость подъема стремительно увеличилась, и в полном соответствии с физикой Ньютона, которую на этой планете никто пока не отменял, несчастного Троллькара вдавило в его собственный прибор. Все многочисленные трубочки и антеннки врезались в тело, и бородач взвыл от боли. Язон, по счастью, а скорее благодаря природной ловкости и пиррянской выучке увернулся от столкновения и просто был вмят чудовищным ускорением в быстро натянувшуюся и как бы отвердевающую «стенку» силового поля. В глазах, конечно, потемнело, но в целом – ничего особенно: обычный старт с пиррянского космодрома, если за штурвалом стоит, скажем, Мета.

Не прошло и десяти секунд, как ускорение плавно снизилось до стандартного, и мешок с добычей был заброшен в гулкое помещение с жестким полом и абсолютным отсутствием света. Силовое поле отключилось, и Язон даже ощутил ладонями большие холодные заклепки из качественно обработанного металла.

«Все ясно. Нас погрузили в трюм большого космического корабля. Возможно межзвездного. Да что, там! – фантазировал Язон. – После всего происшедшего не трудно вообразить, что и межгалактического, межвселенского. Прощайте навек, друзья! Оттуда уже не возвращаются. Это вам будет подальше Алхиноя».

И что за дурацкую веселость ощутил вдруг Язон? Чорум и моналойские фрукты таким образом действуют, что ли? Или просто засиделся он без приключений, устал ходить по планете взад-вперед. А тут такая романтика! В общем, ни страха, ни отчаяния – только нетерпеливое ожидание интересного и нового.

Неожиданно вспыхнул свет. Трюм оказался идеально пуст. Гладкий клепаный пол, еще более гладкая, блестящая полусфера – одновременно потолок и стены. Свет, исходящий непосредственно от материала внутренней обшивки. Никаких признаков дверей. Нормальный современный вариант. Мета бы наверно, не задумываясь, определила, на кораблях какого класса бывают такие трюмы. Язон подобной чепухой голову не забивал. Но уровень технического оснащения похитителей его порадовал. Не то что эти придурки-жрецы с их промозглым подвалом!