Мир Смерти и твари из преисподней - Страница 90

Однако тревоги не было никакой. Моналойская команда деловито провела операцию по пожаротушению на внешней поверхности фюзеляжа, словно это была обычная косметическая процедура, этакое прихорашивание перед ответственной встречей, а затем столь же спокойно был осуществлен расчет траектории для захода на посадку.

Мета не удержалась и спросила у оказавшегося рядом Свампа:

– Что случилось?

– Ничего, – невозмутимо откликнулся тот. – Мы вышли на орбиту планеты Радом.

– На какую именно орбиту? – ядовито поинтересовалась Мета.

– Ну, не совсем на орбиту, согласен. Ну, чуточку ниже необходимого…

– Ничего себе «чуточку»! – Мета никак не могла успокоиться после такого. – А если бы еще чуточку ниже?

– Мета, кто из нас пилот? Вы же сами прекрасно знаете, что еще ниже, ну, километров двадцать всего – и это верняковая аннигиляция.

– А зачем? Мы куда-то спешим?

– Конечно, спешим, – согласился Свамп. – Но вообще-то дело в другом. У нас привычка такая. Стиль жизни, если угодно.

Мета пожала плечами, выражая полное непонимание. А Керк заметил:

– Я наблюдал нечто подобное на Кассилии. Тамошние владельцы самых дорогих и шикарных авто никогда не соблюдали правил дорожного движения, а, скажем, заезжая к себе в гараж, умудрялись на пятидесяти метрах разогнаться до трассовой скорости и потом затормозить, оставив между бампером и стенкой зазор в толщину пальца. Они тоже не могли объяснить, зачем делают это. Привычка, стиль жизни – все те же пустые слова. Но я, признаюсь, многому научился у тамошних лихачей-водителей. Когда мы с Язоном удирали в космопорт Диго, эти навыки о-очень пригодились.

– И все-таки я бы не стала путать авто со звездолетами, – недовольно проворчала Мета.

Внешние видеодатчики успели к тому времени заменить на исправные, и теперь ночная сторона планеты смотрела на них через экраны обзора мириадами разноцветных огней.

Мета предполагала увидеть хорошо знакомый ей радомский космопорт, единственный на планете и один из крупнейших в Галактике. Звездные ворота вселенского центра торговли производили неизгладимое впечатление на любого и не могли не запомниться. Огромное пространство, в любую сторону до самого горизонта заполненное кораблями местного значения, межпланетным транспортом и разнокалиберными звездолетами, стоящими под погрузкой, проходящими профилактику или полностью готовыми к старту. Пестрота флагов, гербов и прочей символики; разноязыкий говор диспетчеров, грузчиков, торговцев, военных; бесконечное разнообразие форм корпусов, крыльев, энергоблоков, вооружения и всевозможной оснастки. Посмотреть на корабли разных планет и народов, Мета как профессиональный пилот всегда любила. Но на этот раз не довелось.

Радомский торговый порт оказался здесь не единственным местом, способным принимать межзвездные корабли. Для особо важных гостей был предоставлен скромный по размерам, но оборудованный по последнему слову техники персональный космодрпом господина Гроншика. И это не смотря на то, что моналойцы, как выяснилось еще в пути, отправились в столь дальний вояж не с одной лишь целью переговоров. Фэдеры считали просто недопустимым лететь на Радом(!) порожняком. Потому и снарядили не какой-нибудь легкий крейсер, а весьма солидную по грузоподъемности и одновременно очень мобильную караку. У флибустьеров Мета встречала что-то подобное. Карака – это было специфическое судно с мощнейшими двигателями, самым современным вооружением и многочисленными просторными трюмами, заполненными сейчас разумеется чумритом. Белый сладкий порошок, не отличимый по вкусу и почти полному отсутствию запаха от сахарной пудры, был расфасован в небольшие герметичные мешки, которые в свою очередь помещались в трехтонные пластиковые контейнеры. Вот с таким веселеньким грузом и приходилось соседствовать пиррянам.

К разгрузке приступили очень оперативно – одно удовольствие было посмотреть, как летают в стальных руках специальных роботов тяжеленные матово поблескивающие коробки, словно детские кубики. Под все это хозяйство подали обыкновенные платформы на колесном ходу, очевидно, склад находился где-то рядом, но наблюдать за дальнейшим процессом не пришлось. Представители службы безопасности Гроншика встретили их у трапа, усадили в очень комфортную бронемашину на магнитной подушке, благо покрытие космодрома и прилегающих трасс было цельнометаллическим, и быстро доставили прямо во дворец.

Иначе как дворцом назвать главное здание резиденции Гроншика язык не поворачивался: башенки, эркеры, высоченные стрельчатые окна, арочные переходы, массивные резные двери, множество скульптур по стенам. Внутри – покрытые мягким ворсом ковра лестничные марши, сверкающие чистотой перила, колонны, балюстрады, циклопических размеров вычурные люстры – словом, явный переизбыток роскоши и бесвкусицы, граничащей с идиотизмом.

И сам Гроншик вполне соответстволвал собственным интерьерам. Барнардского зеленого золота, самого дорогого из всех известных в Галактике, понавешено было на нем в виде цепей, перстней и браслетов побольше, чем на иной джемейкской принцессе времен правления шпанского короля. Ну и конечно, вирунгейские многоцветы каждый размером с добрый лесной орех украшали его запонки, кольца на безымянных пальцах и заколку для галстука. Бульдожья морда Гроншика сделалась как будто еще толще, а шеи по-прежнему не было видно – голова с низко скошенным лбом вырастала прямо из плеч.

Гроншик сидел за столом, площадью не меньше вертолетной площадки, а кабинет его, по высоте потолков и расстояниям от стенки до стенки сравним был со средних размеров ангаром для целого звена универсальных шлюпок типа «стриж».