Мир Смерти и твари из преисподней - Страница 83

«Девятнадцать шестьдесят один», отныне тобою не сможет управлять никто, кроме людей, попавших в беду, да и то и не все такие, а лишь некоторые, которым уж слишком не повезло во вселенной. При этом принцип включения главного энергетического контура будет сохранен в прежнем виде. Успехов тебе в межзвездных путешествиях! Новых тебе интересных встреч и счастья во всем!»

Так заканчивалось это нежное послание, действительно больше походившее на частное письмо, нежели чем на руководство к действию. И подпись стояла интересная. Победителю незачем скрывать свое имя от побежденного:

...

«Команда звездолета „Овен“ императорского флота Земли».

Вот и все. Когда основной текст инструкции был исчерпан, новый и очень приятный женский голос прокомментировал: «Отмена инструкции возможна только с помощью специальной дешифровочной системы земного звездолета типа «Овен». Впрочем, попытайтесь найти другой способ. Дерзайте, господа!»

Последняя фраза пробежала по экрану не на меж-языке, а на эсперанто. Дескать, пока жив язык Империи, жива и древняя вера в ее непобедимость, а звездолет «Овен» – символ этой непобедимости. И что-то еще казалось необычным. Что же? Язон вдруг понял: он узнал голос женщины. Всего-то раз и слышал его, но, пожалуй, вряд ли мог спутать с кем-то. Говорила та самая царица Орхомена Нивелла, которая во время давней встречи на «Арго» называла себя матерью Язона.

Наконец экран снова погас, и они оба словно проснулись, словно стряхнули с себя наваждение, разом вспомнив, где и для чего находится. Иллюзия погружения в далекое прошлое была сильна, слишком сильна. Но как бы романтично ни казалось выслушивать рассказы о Четвертой Галактической войне и даже самого себя ощущать ее героем – куда важнее было решить проблемы дня сегодняшнего. Миди лежит в коме, Виену и Лизу захватили в плен с неизвестной целью, монстры не побеждены и даже не разгаданы, наркобароны продолжают издеваться над людьми, и наконец, он сам, Язон динАльт привязан страшным наркотиком к ядовитой и сошедшей с ума планете. И, что характерно, в тот момент, когда никто даже не представляет, как выползать из всего этого, Язон и Мета увлеченно играют в компьютерную игру, словно дети малые. Что и говорить, нашли время и место!

Нет, не поможет им «Оррэд», точнее, «Девятнадцать шестьдесят один» – ни монстров победить, ни девушек спасти из беды. Не поможет. Над чем голову поломать, тут есть, конечно, но это не сейчас, не сейчас…

Язон резко повернулся и почти нос к носу столкнулся с Арчи и Керком. Оказывается они уже давно стояли в командной рубке кетчерского звездолета.

– Язон, – сказал Керк. – Брось это все. Пусть звездолетом занимаются Арчи и Стэн, у них хорошо получится. А мы должны лететь в Томхет и как можно скорее.

– Крумелур готов помочь в спасении Виены?

– Не совсем так, – странно ответил Керк, – но мы должны лететь.

По дороге выяснилось: Крумелур здесь и сейчас не может им больше сказать ни слова по поводу происшедшего. В разговоре с Керком он преимущественно мычал, вздыхал, неопределенно хмыкал, глаза его дико бегали, а руки беспорядочно летали над клавишами универсального пульта управления и связи – того и гляди нажмет что-нибудь не то. В общем, Крумелур пребывал на последней стадии истерического спокойствия перед серьезным нервным срывом. Керк сумел почувствовать это лучше других, чисто по-человечески понял фэдера, и не стал с ним спорить.

– А где же и когда мы все узнаем? – недоумевал Язон.

– Очень скоро, – поведал Керк. – Но не здесь. А на Радоме.

– Где?! – не поверил Язон.

– На планете Радом.

Язону вдруг сделалось нехорошо. Очень нехорошо. Как если бы несколько мощнейших экстрасенсов взломали его ментальную защиту и принялись транслировать прямо в мозг все мыслимые отрицательные эмоции. Катер уже подлетал к столице северного континента.

– Мета, ты с ума сошла! – воскликнул Керк. – Выбрать такую траекторию для захода на посадку! Ведь Язону нельзя подниматься над планетой выше, чем на сто километров.

Катер резко пошел вниз. Боль, тошнота, глубокая депрессия стремительно отступали, растворяясь в нормальном восприятии мира, но оставили в памяти отвратительный осадок.

«А вот и проверочка! – подумал Язон, с трудом приходя в себя. – Не врали, выходит, местные ребята! Мне действительно никуда отсюда не деться».

А вот чего он никак не мог взять в толк, так это с какой радости свирепый Керк сделался вдруг таким смирным и покладистым. Впрочем, пиррянский вождь с давних пор неплохо разбирался в тонкостях дипломатии. Это Язон все больше наблюдал его в бою, да в ожесточенных спорах со своими. А вообще-то, разве не старина Керк еще на заре их знакомства курировал все внешние связи Пирра? Седовласый гигант умел не только драться, за свою жизнь он урегулировал многие серьезные конфликты в Галактике. Он знал, что такое проявить выдержку, если надо. Сегодня было надо, как никогда. Правда, сдержанность Керка больше всего походила на сдержанность туго сжатой пружины, которую продолжают давить еще и еще. Ох, не поздоровится ни планете Мэхаута, ни Радому, если эта пружина, наконец, распрямится!

А в Томхете даже в бункер не поехали. Короткую беседу провели прямо в космопорту.

– Почему именно Радом? – поинтересовался Язон.

– Потому что Риши забил нам стрелку именно там. Разбор будет вести сам Гроншик – авторитет первого ранга.

От всех этих жаргонных словечек на Язона повеяло слегка подзабытой романтикой бандитской жизни на Кассилии. И напряженно вспоминая свой немалый опыт того времени, Язон попытался подыскать соответствующие выражения, чтобы правильно попасть в тон разговора: