Мир Смерти и твари из преисподней - Страница 29

– Я еще по этим кораблям смекнул, что вы из другой части Галактики, – быстро-быстро говорил фермер. – У нас таких не делают. Вы инспектор?

– Нет, – сказал Язон, – мы спасатели. Мы прилетели сюда по просьбе господина Крумелура спасать ваш мир от этих жутких монстров, вылезающих из недр планеты.

– Очень жаль, – проговорил фермер. – Давайте познакомимся. Меня зовут Уризбай.

Язон не понял, о чем именно сожалеет Уризбай, но от знакомства отказываться не стал и вежливо представился в ответ:

– Язон динАльт.

– Очень жаль, что вы не инспектор, – пояснил свою предыдущую мысль Уризбай. – Я, быть может, единственный, кто еще способен рассказать правду о Моналои. А ведь на нашей планете не все в порядке.

– Ну, знаете, – сказал Язон, – это видно невооруженным глазом.

– Да не о вулканах речь и не о монстрах, – раздраженно отмахнулся фермер.

– Так и я не о вулканах говорю, – согласился Язон. – Мне, например, очень не понравились ваши плантации с уголовниками. Ваши спасатели, похожие на карателей. Загадочная скрытность вашего руководства, огромные деньги, которые они получают за что-то, вряд ли действительно за торговлю фруктами…

– Действительно за торговлю фруктами, – отозвался, как эхо, Уризбай, а потом воскликнул, будто проснувшись: – О Тени Алхиноя! Да вы понаблюдательней иного инспектора будете! Вот только не понимаете главного. Откуда вам! Но я постараюсь объяснить, если смогу и успею. Думаю, Крумелур позволит нам пообщаться минут пятнадцать-двадцать. Главная беда в другом: я, к сожалению, не все помню.

Вроде бы в таком контексте следовало сказать «не все знаю», однако он сказал именно «не все помню», хотя внешне совсем не походил на старого маразматика.

– Пойдемте дальше вдоль этих проклятых лавовых следов. И пожалуйста, выслушайте меня внимательно. Вопросы будете позже задавать, если успеете. Ладно? Вас устраивает такая схема разговора?

– Пока – да, – ответил Язон дипломатично.

– Ну, так вот. Крумелур и прочие фэдеры – не коренные жители Моналои. Мы зовем фэдерами не только пятерых правителей, но и всех шерстяных, стоящих у власти. Их не так много на самом деле. Я не помню, сколько именно. Но именно они, пользуясь техническим превосходством, захватили эту планету и извлекают теперь невиданную прибыль.

– Я все это знаю, – счел возможным вклиниться Язон. Кроме слова «фэдеры». Можно я буду перебивать вас в подобных ситуациях? А то ведь, сами говорите, времени мало. Вот расскажите лучше, чем они тут занимаются, эти фэдеры.

– Хорошо. Так вот. Источником дохода действительно являются фрукты. Прежде всего айдын-чумра. А поначалу дело было так. Наши предки прилетели сюда первопоселенцами. Много веков назад. Они сразу поняли, что Моналои – удивительная планета. На этой земле абсолютно все чувствовали себя счастливыми. Здесь никогда не было не только войн и насилия, здесь даже не убивали животных. И сами моналойские твари не убивают друг друга. У нас нет хищников. Понимаете, насколько это уникальный мир?!

– Понимаю. Но пока с трудом, – ответил Язон на этот явно риторический вопрос.

Уризбай смерил его долгим взглядом, но комментировать не стал, а просто продолжил прерванный монолог:

– Однако за все надо платить. Правильно? Да, мы не знаем болезней, но наша полная жизнь составляет сорок пять оборотов планеты вокруг светила. Да, мы не знаем горя и бед, но за это мудрая моналойская природа что-то сделала с нашей памятью. Мы не помним своей истории, мы забываем то, что было несколько лет и даже месяцев назад, некоторые ухитряются забывать события недельной давности. И они самые счастливые. Чем меньше помнит человек, тем чаще он улыбается. А вы уже заметили, наверно, как часто улыбаются моналойцы. Мы очень хорошо жили всегда. Радостно.

Слово «радостно» Уризбай произнес с особой грустью. Да и вообще концы с концами в его рассказе явно не сходились. Неумеренно улыбчивых моналойцев Язон увидел впервые лишь сейчас. Значит, остальные были кем-то еще? То есть не совсем моналойцами. Однако с вопросами явно не следовало спешить.

– Нам были совершенно не нужны другие миры и другие народы, – продолжал фермер, – нам было очень хорошо здесь. Но потом прилетели эти, фэдеры. Они внесли ужасную смуту в формировавшийся веками уклад жизни. Да, мы продолжали возделывать поля, но им казалось, что работа идет слишком медленно, им требовалось гораздо больше фруктов за гораздо меньшее время. У нас не получалось. Мы привыкли работать с радостью, и вовсе не хотели превращать жизнь в погоню за странной целью и в непрерывное мучение. К тому же мучение, как известно любому, сокращает жизнь. А фэдеры вдруг поняли, что ничего от нас не добьются. И привезли сюда много людей, чтобы те работали вместо нас. Пришлых трудяг они называли броцлингами, но потом мы узнали, что на языке фэдеров это слово означает «преступники», и в моналойском привилось совсем другое прозвище – фруктовики. Или шерстяные. Вы знаете, почему?

– Знаю, – сказал Язон.

– Мы их не любим, – проговорил Уризбай, как бы извиняясь за свою нетерпимость. – Они просто неприятны нам. Но преступниками мы их никогда не считали. И с самого начала не возражали в принципе против их присутствия. Ведь на нашей планете всегда и всем хорошо. Этот мир добрый, он любит всех людей, и в нем нет места злу. А злые тени, которые есть у каждого из нас, – ведь любой предмет отбрасывает тень – обретают реальность и плоть только в Алхиное. Мы верили в это всегда, потому что добра и любви, излучаемых планетой Моналои хватало на всех. И должно было хватить также на тысячи и тысячи новых людей, привезенных фэдерами. Однако все оказалось совсем не так.