Мир Смерти и твари из преисподней - Страница 106

106

– Успеем уйти, если они будут брать нас в кольцо? – спросил Стэн у Меты.

– Успеем, – ответила та уверенно.

И Язон мысленно позавидовал ее оптимизму: откуда им всем было знать, с какой скоростью способны перемещаться сварткулы и что они вообще задумали. Только на одну Виену и оставалась надежда.

А ей уже стало тяжело. Это было хорошо видно по напряженной мимике, по замедлившейся реакции, по голосу, внезапно зазвучавшему глухо и с большими паузами.

– Не надо… никуда удирать. Они… выбрали фигуру… наиболее удобную… для общения.

– А ты уже понимаешь, что они говорят? – решил уточнить Керк.

– Почти, – сказала Виена. – Только пожалуйста… не стреляйте! И не удирайте… никуда…

– Принято, – мрачно согласился Керк, очень недовольный всем происходящим.

Сварткулы, слившись в огромный бублик, вращались теперь вокруг пиррянского тектоскафа, словно пояс астероидов вокруг какой-нибудь планеты.

– Ты уже готова переводить им вопросы? – спросил Язон. – У нас же время ограничено.

– Я попытаюсь, – скромно сказала Виена.

Но судя по голосу она снова обретала хорошую форму. По-видимому, самый тяжелый период, связанный с моментом настройки на чужую систему мышления, был пройден.

– Узнай для начала кто они и откуда? – таков был первый незамысловатый вопрос.

Ответ получился весьма громоздким и не слишком определенным:

– Мы – принципиально новая форма жизни. Попали сюда из далекого мира с хорошей высокой температурой не только внутри, но и снаружи. Добирались внепространственным путем с промышленной целью.

Подобный текст нуждался, разумеется в дальнейшем переводе на нормальный человеческий язык, как минимум в литературном и научном редактировании. Но разговор шел на запись, а значит для всего этого еще будет время, сейчас главное было – схватить суть. И кажется, удавалось. Из слов Виены становилось понятным очень многое. Вопросы сыпались один за другим. Только бы лишних не задавать! Ведь время, время…

Кто или что первым начнет сигналить о необходимости подъема наверх? Виена, которой сейчас наверняка не легче, чем на сеансах лечения Миди? Крумелур, не привыкший к подобным перегрузкам? Тепловая защита костюмов, исчерпавшая энергоресурс? Датчики расхода кислородной смеси? Или что-нибудь еще, вовсе непредвиденное? Да, пирряне сейчас не сражались с конкретным врагом, но сами условия жизни этих немыслимых сварткул были изначально враждебны человеку. Сражаться было бы легче, а тут возникала непривычная задача – заботиться не только о своей жизни, но и о жизни того, кто до сих пор считался врагом.

Чуть позже, когда все поняли, что диалог получается, пирряне перестали обращаться к Виене, а говорили уже напрямую со черными шарами.

Тут-то и выяснилось, что сварткулы – никакие вовсе не существа, и даже не устройства в полном смысле. Это были небольшие упакованные в энергетические капсулы фрагменты гиперпространственных переходов, то есть своего рода джамп-передатчики, через которые и общался с пиррянами кто-то, находящийся сейчас на своей далекой горячей планете. Здесь же, на Моналои реально находилось только одно разумное существо, но его собственный разум решительно не был приспособлен для общения. Существо это ютилось в самом центре планеты Моналои, где выгрызло себе нору с подходящей для жизни температурой – тысяч пятнадцать градусов. Меньше ему холодно казалось. Так называемые монстры действительно служили ему руками, пальцами, щупальцами. Как угодно назови, но человекоподобные куклы являлись исполнительными механизмами и только. Ни о каких нервах, а тем более психических реакциях по отношению к ним говорить было невозможно. Так что и аналогия с пальцами показалась Язону несостоятельной. И он предложил сравнить монстров с непрерывно растущими волосами, которые необходимо подстригать. Образ этот оказался очень близок к истине. Непрерывно плодившиеся монстры просто должны были погибать. И если их не настигали внешние силы, разрушение происходило естественным путем, но это плохо сказывалось на работе остальных. Вот они и искали себе врагов.

«Весьма путаная логика, – подумал Язон. – Тем более, что оставалось непонятным, когда же все это началось. И главное, зачем?»

Ну, обратились к истории. На Моналои прибыли они много вращений назад. Что значит много и каких именно вращений, выяснить не удалось: лет, месяцев, дней? С конкретикой всякой у этих тварей хуже всего было. Или Виена просто не находила пока адекватных способов перевода. Цель прибытия уточнили. Сугубо прозаическая оказалась цель – в горячих недрах планеты содержалось много твердой кристаллической серы, служившей для данной формы жизни основой основ: и питание, и размножение, и развлечение, и путь к знанием, и еще что-то абсолютно не переводимое даже на уровне ощущений, но очень важное – все это без серы никак.

Чтобы не говорить всякий раз длинно и вычурно «иная форма жизни» Виена употребляла термин «сварткулы», хотя теперь уже было абсолютно ясно, сколь глупо называть черными шарами тех кто находится по ту сторону телепатического и гиперопространственного коридора. Все равно что говорящий радиопередатчик за живого человека принять. Но с другой стороны, название получилось в чем-то удачным, ведь «кула» по-шведски – не только шар, но еще и нора, отверстие. Словом, черная дыра в пространстве.

Вообще же сварткулы были существами не имеющими формы, но для выполнения конкретных материальных задач какую-то внешнюю оболочку создавать им для себя приходится. Вот например, принялись разрабатывать богатое месторождение серы и породили монстров. Почему именно таких? Подсмотрели на поверхности. На планете Моналои не впервые просыпались вулканы, и это позволяло выглядывать наружу. Вот и скопировали сварткулы не только внешний вид человека, но и внешний вид поля для добычи человеческой пищи. Пришельцы оказались большими любителями собезьянничать. Поэтому, когда во время последнего извержения увидали плантации с надсмотрщиками, тут же и у себя изобразили такое. Вот и все. Глупо и просто.

106